Продолжение. Предыдущее. Начало
«Казалось, что мы нашли брошенный природой на Охотском море остров, взглянули на него, и с той поры он уже составлял нашу собственность…»
Яков Бутковский, исследователь Сахалина, расстрелян в 1937 году
Айны — коренные жители Сахалина и Курильских островов, 1890. Фото Иннокентия Павловского
«Поэтому я, естественно, чувствовал влечение к туземцам Сахалина, единственно питавшим истинную привязанность к этому краю, месту их обитания с незапамятных времен, которое ненавидели те, кто создали здесь штрафную колонию».
Из писем каторжного Бронислава Пилсудского с Сахалина, 1891
Кто бы ни был первооткрывателем Сахалина, голландцы или французы, русские или японцы, но на уровне подсознания до сих пор присутствует ощущение, что Сахалин и Курилы являются ничейными островами. Голландцы и французы давно перестали претендовать на эти территории. Однако в российско-японских отношениях этот вопрос остаётся актуальным, так как до настоящего времени сохраняется обоюдное убеждение, что владеть островами вправе каждая из сторон.
Такого рода чувства, интуитивные или вполне осознанные, и сегодня присутствуют у островитян, несмотря на попытки российского государства уничтожить все культурные связи, объединяющие Сахалин и Японию. Но я говорю о подсознательных чувствах, которые не имеют какой-либо рациональной основы, но являются очень важными, и в действительности именно они создают ощущение принадлежности человека к месту, островам или материку; о тех чувствах и ощущениях, которые учёные часто называют «исторической памятью», а политики именуют «исторической справедливостью».
Фото Олега Климова
После того, как Курилы стали японскими, а Сахалин — русским (1875), остров был превращён в каторгу, которая, в конце концов, должна была чудесным образом превратиться в «Русскую Австралию». Но, как заметил Чехов, «тюрьма — антагонист колонии, и интересы обеих находятся в обратном отношении».
Вновь прибывших каторжан заковывают в кандалы. Александровский пост, о. Сахалин, 1890
Фото Иннокентия Павловского
Когда часть Сахалина перешла к Японии (1905) в результате проигравшей нами Русско-Японской войны, японцы стали формировать не «остров-каторгу», а в прямом смысле колонизировали юг Сахалина: создавали инфраструктуру, железную дорогу и промышленность. Они хотели жить на острове постоянно, в отличие от нас, с начала освоения Сахалина приезжавших сюда в качестве наказания на каторжные работы, в погоне за «длинным рублём» в СССР или на вахту добывать углеводороды в современной России. «На островах надо работать, а не жить», — сказал мне сахалинский олигарх. Это и есть парадигма трудовой вахты в современной колонии, в основе которой заложены старые принципы каторги. Так «остров каторга» превратился в «остров вахту».
Мы ничего не создали и не создаём для будущего на островах, мы только ловим рыбу, качаем нефть и газ — природные ресурсы, которые задерживаются на Сахалине лишь для того, чтобы продать их в Японию или ещё куда-то. Сам же русский Сахалин до сих пор отапливается углем, рыба стоит дороже, чем в Москве, а люди по-прежнему живут в бараках. Часто такого рода «промысел» больше похож на воровство и варварство, а не на колонизацию как в прошлом, так и в настоящем.
Вид из окна военнослужащего в «городе-призраке» Горное, о. Итуруп, 2015
Фото Олега Климова
Военный городок Горное в заливе Касатка на Курильских островах был построен в начале 1980-х годов и заселен семьями военнослужащих артиллерийского, вертолётного и истребительного полков, дислоцирующихся недалеко от него. До сих пор считается, что залив Касатка на острове Итуруп — место «наиболее благоприятное для высадки десанта вероятного противника». Однако в 1990-х два полка были расформированы, часть жилого фонда и административные здания опустели и были разграблены. Землетрясение 1994 года окончательно разрушило инфраструктуру городка…
Олег Климов, «Город-призрак»
«До 1888 года лицам, получившим крестьянские права, был запрещён выезд с Сахалина <…>, запрещение отнимавшее у сахалинца всякую надежду на лучшую жизнь, внушало людям ненависть к Сахалину», — писал Антон Чехов в книге «Остров Сахалин». Как это ни парадоксально, но в течение столетий государство сделало всё, чтобы «маленький человек огромной страны, почти континента," каторжанин ли, поселенец или вахтовик, если не понимал, то интуитивно чувствовал, что острова в лучшем случае ничейные, а не его дом, в котором хочется жить. На 2014 год количество покинувших Сахалинскую область стремительно выросло, и в течение четырёх лет число уехавших на материк увеличилось с 9860 до 23078 человек (официальная статистика).
Фото Олега Климова
«В Корсаковском посту живёт ссыльнокаторжный Алтухов, старик лет 60 или больше, который убегает таким образом: берёт кусок хлеба, запирает свою избу и, отойдя от поста не больше как на полверсты, садится на гору и смотрит на тайгу, на море и на небо; посидев так дня три, он возвращается домой, берёт провизию и опять идёт на гору… Прежде его секли, теперь же над этими его побегами только смеются… Тоска по свободе овладевает некоторыми субъектами периодически и в этом отношении напоминает запой или падучую…»
Антон Чехов, «Остров Сахалин»
Идея «ничейных островов» вовсе не новая. «В 1867 году русские и японцы признали друг за другом одинаковое право распоряжаться на острове Сахалин, — значит, ни те, ни другие не считали остров своим…», — сделал вывод Чехов в своей документальной книге о Сахалине. Но это соглашение просуществовало не долго, всего три года. Если с точки зрения государств острова не могли оставаться ничейными, то с позиции «маленького человека» они по-прежнему являются таковыми.
Похороны православного на старом японском кладбище, умершего на о. Итурупе в 55 лет, 2015
Фото Олега Климова
«На некоторых островах и в посёлках не существует ни кладбищ, ни каких-то специальных мест, и люди хоронят вновь умерших поверх старых японских захоронений, заменяя могильные камни на православные кресты»
Олег Климов, Капитан Удача
В 1994 году, после землетрясения, жителям острова Шикотан было предложено выбрать любое место проживания в России или Японии с условием, что они навсегда покинут Шикотан, а Япония оплатит все расходы по переселению людей и построит новую инфраструктуру острова. Референдума, подобно крымскому, не проводилось, но практически каждый житель Шикотана написал заявление с просьбой покинуть остров на предложенных Японией условиях. Эти заявления до сих пор хранятся в администрации острова, мало кто о них вспоминает. «Но в ФСБ вспомнят, — объяснили мне местные жители, — когда придёт время».
В итоге правительство России было вынуждено обещать гражданам построить на Шикотане новое жильё взамен старого, разрушенного землетрясением на 80 процентов, и создать современную инфраструктуру острова. Обещание выполнили — построили обычные временные бараки, а потом и хорошие дома, но для офицеров ФСБ.
Фото Олега Климова
Место, известное нелегальной продажей браконьерского краба, которого можно открыто купить на единственной — с Юга на Север — трассе Сахалина. Лишь 18 сентября 2016 года, в день выборов в государственную думу, местные чиновники запретили жителям продавать краба, что, по мнению представителей власти, могло бы отвлечь избирателей сделать свой гражданский выбор. Но население оказалось в большей мере ресурсополучателями, чем гражданами, и торговля продолжалась в течение одного дня за пределами трассы.
Чьи острова? — вопрос скорее риторический, но голландцу де Фризу (Maarten Gerritszoon de Vries) мы обязаны открытием южного побережья Сахалина и ряда Курильских островов в 1643 году. Капитан де Фриз не искал новые земли, он искал «Золото Севера», которое, согласно японским мифам, должно было находиться где-то к Северу от Японии на неизвестных островах.
Остров Уруп капитан Фриз объявил собственностью королевства Нидерландов, потому что, согласно легендам, там и должно было быть золото, но по факту, остров так и не стал голландским. Дело в том, что в те времена торговля между Японией и остальным миром осуществлялась исключительно благодаря посредничеству Нидерландов, а японцы боялись экспансии христианства и проникновения иной культуры на свои острова.
Остров Уруп со стороны пролива де Фриза, 2015
Фото Олега Климова
В августе 1945 года Курильские острова, в частности остров Уруп, перешли под юрисдикцию СССР согласно Потсдамской конференции.
В конце 90-х годов 20 века российские геологи нашли «мифическое золото севера» и в начале 2000-х приступили к его добыче. В настоящее время планируется добывать порядка 30 тонн золота в год.
Многие говорят, что нам опять повезло. Русским всегда везёт. Остров наш. И золото стало нашим спустя несколько столетий. «Историческая справедливость», уверены политики. Но так ли это на самом деле? Может быть, нас по-прежнему преследует «ресурсное проклятие» и по-прежнему мы, хоть подсознательно, но понимаем — острова-то до сих пор ничейные.
Текст Олега Климова
![](https://citysakh.ru/files/autoboard/insite/2888730.jpg "Технически исправен. Механика. Дизель. Гидроник. Комплект резины. Категория "С".")