Все новости

    Ах, мамочка, на саночках каталась я не зря

    Мне не хочется хвастаться шрамами, но этот маленький рубец напоминает мне о моем детстве. Из меня не пытались вырастить фарфоровую куклу, скорее, я росла как сорняк на грядке, не в обиду моим родителям.

    Поводом для размышлений стал праздник — моему племянничку стукнуло 7 лет. Выбирать подарок я начала заранее, за пять часов до великого события. Так как это мальчик, то и дарить нужно что-то соответствующие, выбор пал на детский скейт. Об этом я сообщаю маме, по совместительству бабушке именинника, и получаю «сверхзадание» купить к скейту наколенники, шлем, налокотники. В общем собрался полный комплект защиты от синяков, ссадин, ушибов и шрамов. Отхожу от шока минут пять и имею наглость напомнить своему родителю о том, что мы с сестрой как-то научились кататься на велосипеде без защитного костюма.

    В моем детстве не было шлемов и наколенников, это были атрибуты класса буржуев тех, у кого в голодные годы денег хватило не только на ролики, но и на наколенники. У моих родителей денег не было ни на ролики, ни, тем более, на защитные штуки. Моим верным конём был потрёпанный велосипед «школьник», и осваивать его меня учил папа. Не самый заботящийся о безопасности учитель катания на двухколёсном велосипеде. Он держался одной рукой за багажник, тем самым, помогая мне сохранять равновесие. Я постоянно поворачивалась и спрашивала: «пап, ты держишь?», и, получая удовлетворительный ответ, крутила педали дальше.

    Вот мы доезжаем вместе до крутого спуска, не такого крутого как в фильмах ужасов, но все-таки зимой с него кататься можно «без пинка». И еду я вниз со скоростью «волосы назад». Радости полные треники, но чтобы убедиться в том, что и папа свидетель моего чудного катания, восклицаю в вопросительной интонации снова: «Пап ты держишь?», а в ответ тишина. Задав вопрос раз так «цать», я все-таки оборачиваюсь и понимаю, что никто меня не держит и лечу я, восьмилетняя деваха на своём полу-ржавом «школьнике» навстречу приключениям в полном одиночестве. Естественно, не вхожу в поворот и шлёпаюсь на асфальт в лучших традициях каскадёров. На руках царапины, по коленкам ручьём течёт кровь, в районе глаза расплывается синяк, но во двор я уже въезжаю сама, без чьей-либо помощи, гордая как Хабиб побивший Конора.

    Тогда моей маме почему-то было все равно, есть ли у меня шлем, налокотники и прочая фигня, призванная защищать мою тело от ушибов. Хотя, может она просто не знала, как безответственно папа учил меня кататься на велосипеде.

    «Ему скучно на улице, они строят в кустах какие-то базы, а там открытые люки, медведи и…»

    …"и так далее" — хочу продолжить я за бабушку именинника. Ну, во первых не базы, а фанзы. И строить их нужно только в кустах, по всем законам фен-шуй. Открытые люки? Моя подруга свалилась в открытый люк, прямо во дворе своего дома, когда мы играли в казаки-разбойники. Прямо сходу, как в мультфильме Том и Джери, красиво и со вкусом. Вот бежит подруга, а вот её уже и нет. Ничего, жива-здорова, в Питере живёт, дочь родила и замуж вышла, может быть не было бы этого люка, не было бы и Питера, кто знает?

    Медведи? Где были медведи, когда я полезла в сопку, на самый верх за первым снегом и совсем не для того, что бы им любоваться, а чтобы съесть. Мы сидели с товарищами на лавинодержателе, лопали первый снег и глазели на восхитительный вид забытой богом деревни.

    Сколько шуток по поводу того, как проходило детство тех, кто родился в 80−90х? Кажется миллион. Оно было восхитительным — это правда. Мы пили сырую воду из колонки, из ручья, да чуть ли не из лужи.

    Питались какой-то травой, в ход шло все — кислица, дикая морковка, осока, клевер. Конечно же набеги малолетнего стада татаро-монгол на чужие огороды. Ловили семидыров вилками, кидали в костёр и это было вкусно, наверное, я не ела, по мне лучше осокой обожраться, чем запихнуть в себя семидыра. Мама моей подруги работала в столовой, и летом они закрывали только одну дверь-решетку. Мы сидели за мусорным баками в ожидании пока повара уйдут на обед домой и как только последний сотрудник покидал пищеблок, мы пролазили сквозь щели в решетке, тырили котлеты, хлеб запивали всё это компотом из огромной поварешки. Шли на всевозможные ухищрения, только бы домой не заходить, а то мама загонит.

    Самое страшное, что могло произойти с тобой-зайти домой и больше уже не выйти. Никакие уговоры, слезы, сопли, клятвенные обещания из разряда «я только попить вынесу» — ровным счетом, ничего не могло убедить родителей выпустить тебя из домашнего заточения во двор. Сейчас этим уже не напугаешь, своего племянника я не могу выгнать гулять, и его самый большой страх заключается в том, что у него отберут планшет или выключат вай-фай.

    Вай-фай? Кто-то в детстве знал это заморское слово? Отключили интернет? Нет, а вот вытащить предохранители из телевизора — вот это моя мама могла.

    Игры были на грани жизни и смерти. В нашем селе была обычная котельная, уголь привозили вагончиками, и ссыпали в одну огромную кучу. В ноябре эта куча куда-то исчезла, видимо сожгли все на благо тепла в квартирах местных жителей. Кучи не было, но осталась глубокая лужа, покрытая тонким слоем ноябрьского льда. С той самой подружкой, с которой пожирали первый снег на вершине сопки мы и решили поиграть в миноискателей. С возгласами «по я по льдинкам как зайчик по минкам» мы долбили ногами и без того хрупкий лёд, утопали почти по пояс в угольной луже, залазили в рядом стоящий вагончик из-под того же угля, выжимали треники и снова в минный бой. Вечером я получала сказочных люлей, но не за возможность подхватить воспаление легких, а за грязную одежду, которую невозможно отстирать.

    Наступала зима и здесь наши развлечения не заканчивались. Кто не пытался лизнуть железяки, тот не прочувствовал боль и унижение с самого детства. У нас мозгов не было, ни у меня, ни у моей соседки. Я лизнула перила, она одновременно со мной — полозья санок. Хочу заметить, что ей было намного легче, прилипшая к собственным санкам она могла передвигаться и доползти до дома, где в тепле санки отодрали достаточно быстро. Мне повезло меньше, видимо, любопытство плескало через край. Падал белый, пушистый снег, я стояла на лестнице «в позе огородника» и по щекам моим текли слезы, высунутый язык напрочь не хотел отдираться от перил и дико мерз. Кажется тогда мне все-таки удалось вырваться из плена, активно напускав слюней. На «прилипшем языке» зимние истории не заканчиваются. Чупа-чупс того времени, — она же «сосуля», — да побольше и погрязнее.

    Мы все были небольшого роста, поэтому сбивали их со строений пониже, обычно с гаражей. С которых успевали еще и прыгать в сугробы, да по самые уши. Экстремалы. Хотя, прыжки с гаражей не сравняться с тем, как мы толпой катались с высоченной горки на бампере от жигулей. Схема была проста: затаскивали его на самый верх, по дороге теряя бойцов, а дальше начиналось самое интересное. Прыгать на него нужно было с разбегу, то есть не цивилизованно усаживаться по очереди, а именно по-варварски прыгать друг другу на головы и с разбегу лететь вниз. Как там поживают «первые этажи» никого особо не интересовало. Задыхаются ли они под покровом шуб, получили ли валенком по лбу- эти доли секунд полета вниз на бампере можно было и потерпеть. Именно поэтому, один раз оказавшись «первым этажом», последующие разы прыгала я самая последняя. Только в тот момент, когда бампер успевал набирать скорость — «чмякс» на головы своим друзьям и летишь вниз.

    Таких историй у каждого, выросшего в то время человека, наберётся больше сотни. Нас ставили на ноги как могли, в основном мы и росли на улице, без шлемов и наколенников. Без страха перед разбитым носом. Когда произошёл переломный момент между отсутствием страха за синяки своего ребёнка и, наоборот, его запредельным присутствием?

    Ведь мы же выросли, и выросли целыми! Да, мы падали в люки, ели что-попало, пили нефильтрованную воду и бегали без шапки в метель. Падали, поднимались смывали кровищу на колонке ледяной водой, прикладывали подорожник и бегали дальше. Выросли, но теперь растим своих детей в окружении тотальной заботы. Заботы, перерастающей в манию, в страх, что ребёнок сломает нос или ушибёт коленку. Поверьте, в этом нет ничего страшного, вспомните себя, посмотрите на свои шрамы, покажите их своим родителям, которые стали бабушками и дедушками — пусть и они вспомнят то время. Дайте возможность малышам научиться на собственных ошибках, чтобы в следующий раз они смотрели под ноги.

    Автор текста: Аня Баенкевич

    ИА «Citysakh.ru»

    Нашли ошибку в тексте?
    Выделите её и нажмите Ctrl + Enter

    Просмотров: 6109

    Если материал вам понравился,
    расскажите о нем друзьям. Спасибо!

    Комментарии для сайта Cackle

    Читайте также

    Недвижимость

    Авто