Ликвидация под видом оптимизации. В Южно-Сахалинске закрывается театральный колледж

«Это что, такой особый цинизм — уничтожать театральный колледж в год его двадцатилетнего юбилея, да ещё и в год культуры? Это такой министерский садизм что ли?» — вопрошает педагог театрального колледжа. Здесь больше не обсуждают фееричный успех двух студенток на всероссийском вокальном конкурсе и грядущие благотворительные спектакли для общества инвалидов. Тема выселения колледжа из здания затмила все остальные. Студенты готовы объявлять голодовку и баррикадировать двери колледжа, но директор с педагогами, конечно же, подобного не допустят. Они вынуждены лавировать между министерствами, которые трутся своими интересами так, что царапают по живому целый коллектив.

А случилось вот что. Сначала министр культуры нашей области Ирина Гонюкова (успевшая снискать себе очень громкую, но сомнительную славу неудержимого реформатора) не подписала заявку театрального колледжа на набор студентов в новом учебном году. По её мнению, области не нужны молодые специалисты в сфере театрального искусства. Толи актёров у нас просто таки пруд пруди, толи московских театралов на постоянную работу приглашать веселее. Более того, не официально звучали и такие претензии, что мол выпускники-то получаются «так себе», уровнем не дотягивают. Знает ли министр, что в театре им. Чехова сегодня из 29 работающих актёров 21 — это выпускники сахалинского колледжа? И в театре кукол более половины творческого состава — бывшие студенты того же учебного заведения? Душа министра — потёмки.

Но это полбеды. Набор на актёрские специальности регулируют местные «культурные рулевые», зато эстрадное вокальное отделение — финансируют и заказывают федеральные структуры. Без работы и без студентов совсем колледж бы не остался.

Однако, 16 апреля проректор СахГУ пришёл в театральный колледж и сообщил с виду безобидную, но по сути страшную новость. Это учебное заведение планируется объединить с педагогическим колледжем. Театралам предложили здание освободить и переехать в тесные аудитории ЮСПК и несколько комнат в общежитии.

Позже ректор СахГУ Игорь Минервин объяснил природу такого решения. По его словам, раз нет набора (благодаря министру), то отдельный колледж держать не надо. К тому же система индивидуального обучения, да ещё и в отдельном здании — это так расточительно. Никакого финансирования не хватит! Не может, видите ли, СахГУ более содержать столь расточительный в финансовом плане колледж.

И вот тут у педагогов есть, что ответить. Университет никогда не тратил деньги других факультетов на театральный колледж. Эти заявления — то ли лукавство, то ли откровенная ложь. Все деньги на финансирование колледжа получены по контракту с министерством образования. Эти средства выделяются персонально для колледжа на конкретное количество студентов. Не будет учебного заведения, не будет и денег. И все зарплаты, всё содержание самого здания педагоги театрального колледжа обеспечивают себе сами.

«Я не понимаю вообще о чём говорит ректор, о каких таких затратах? Мы укладываемся в свой бюджет» — комментирует ситуацию директор колледжа Татьяна Николаевна. А ещё рассказывает, что здание, которое теперь хотят отобрать, было выделено в своё время персонально колледжу, а не университету в целом. И ремонт в этом здании они делали за свой театральный счёт. Первыми обновили фасад, переложили всю электропроводку, починили крышу, и даже установили профессиональное театральное освещение руками красноярского специалиста.

Обучение театральному мастерству — дело специфичное. В старом здании детского сада (на перекрёстке проспекта Мира и улицы Пограничной) оборудовали всё — сцену, зрительный зал, коморку звукорежиссёра, гримёрные и места для хранения декораций. А так же музыкальные классы, танцевальный зал и библиотеку. Получилось достаточно скромно, но вполне достаточно для грамотного обучения актёров и вокалистов. Что же они слышат теперь? Собирали деньги по копеечке? Починили всё? Молодцы, можете отдавать здание!

По мнению Татьяны Николаевны, загвоздка не только в самом здании, которое, к слову, зажато между торговыми центрами и стройкой, но и в монополии на обучение актёрскому мастерству. Она предполагает, что министру просто очень хочется открыть актёрское отделение «в своей епархии» — на базе колледжа искусств, который относится к министерству культуры, а не к министерству образования, как СахГУ. И, правда, зачем образованию культура? Вот так тихонечко придушат колледж в одном министерстве, а потом возродят в другом. «Строить козни вот так исподтишка — просто некрасиво. Я не понимаю министра. Почему в этой ситуации должны страдать дети, которые хотели поступить?» — Говорит Татьяна Николаевна. Коллектив намерен бороться. А студенты уже взялись за создание видеообращения к президенту страны.

Так почему же переезд из отдельного здания в аудитории ЮСПК равносилен, по мнению коллектива колледжа, ликвидации учебного заведения? На этот вопрос подробно и эмоционально ответила одна из педагогов — преподаватель эстрадного и академического вокала высшего класса. Достижения и победы её учеников уже невозможно сосчитать. Мы не будем называть фамилию этого учителя, так как она вынуждена продолжать работу в любых условиях, чтобы поддерживать большую семью. А министры не очень жалуют «болтливых» сотрудников, предпочитая им покорных. Могут и уволить.

Речь приведена дословно и без купюр:

«Объединение — вопрос решённый и, я так понимаю, что и переезд тоже. Шесть лет я отработала в педколледже. Аудиторий, подходящих для нас, там практически нет. То, что там есть какие-то маленькие классы — это можно. Но для занятия мастерством — нет. Там потолки три метра. „Нормально“ — говорят. Где же нормально?! У нас четыре и четыре с половиной метров потолок. Это самый предел. Туда же ещё и осветительные приборы повесь! Нам говорят, что там на третьем этаже большой зал. А там, где большой зал, там аудитории для лекционных занятий, прямо в зал и выходят. И тогда это было — ни тяфкни, ни вякни, ни пукни, извините за выражения. У нас же здесь все аудитории изолированы друг от друга. Мы не должны друг друга слышать. У нас огромное пространство. А там, в учебном корпусе на первом этаже, где раньше было музыкальное отделение, там ещё большие аудитории есть. Можно хоть как-то. Но нам же их не отдадут. Нас выселяют в общежитие, в здание общежития. А там комнаты, ну самые нормальные, большие — семнадцать метров максимум. Говорят, что будет расширяться, общежитие расширится. Я говорю: „Каким образом?!“ Стенки раздвинут. Я говорю: „А потолки?“ Кубометры-то всё равно уменьшаются. По санитарным нормам — нельзя.

Нам говорят, что вот вы не хотите объединяться. Да дело не в объединении! Наш директор говорит: „Да ладно, буду не директором называться, а заведующей, ради бога! Не в этом дело“. Дело в том, что забирают здание, которое пригодно именно нам. Нам здесь комфортно. И класс большой, посмотрите, у меня. А там классы два на два! Там стоит инструмент и, пардон, за попой концертмейстера — столик. Всё! Это не класс для вокала. Петь в классе таком не научится никто. И речь сценическая не готовится в таком закутке! Нужно пространство!

Что они там говорят? Что у нас плохие кадры? Почему колледж искусств они лелеют там, управление культуры? Где их выпускники? Их нет нигде. Не видно. На все мероприятия — что в парк, что на какие-то вечеринки, везде приглашают наших студентов. Тот же театр, на все праздники, лаборатории, на все мероприятия какие-то, везде просят наших студентов. Да смешно! Первокурсницу просили снегурочку сыграть. Снегурочек нет!

У нас эстрада очень богатая. Спрашивают: „кто вам даст финансирование?“ У нас в прошлом году у единственных подтвердили эстрадное отделение. Многие претендовали, региональные были заявки на эстрадное отделение. А Москва подтвердила именно нам! Потому что именно наши студенты занимают первые премии по России. Именно наши студенты учатся в вузах той же России! Все телефоны нам оборвали. Мальчики звонят, хотят поступить на актёрское! Желающих много поступать.

С переездом, колледжа не станет фактически. Три метра высоты в зале нам мало для театра! У нас даже вон повесили софиты и всё! Уже на голове сидят! А у нас четыре с половиной высота. Я не знаю, как вообще там можно заниматься. Они хотят, чтобы мы тихим сапом загнулись. Как вот музыкальный колледж закрыли! Тоже говорили, что не закрывают, а переводят, а где заниматься? Классы не приспособлены, в танцевальном зале грибок! Я не знаю, как там можно заниматься. Вообще не знаю, что будет».

Точно таким же образом было уничтожено музыкальное училище на Сахалине. Сначала его ввели в состав педагогического колледжа, а потом просто закрыли. Это произошло в 2006 году. Точно так же не было там подходящих условий для подготовки школьных учителей музыки и музыкальных руководителей для детских садов. Но готовили. Потихоньку, изобретательно, основательно. Готовили. Теперь на Сахалине такого образовательного учреждения нет. Посчитали слишком затратным. Все нынешние учителя и музыкальные руководители стареют, а новой смене взяться неоткуда. Скоро наши дети останутся без базового музыкального образования. А теперь и без театра?

На освобождённых площадях открывают платные факультеты. Престижные. Но образование как таковое вместе с культурой катится в тартарары. Точно так же в прошлом году власти пытались выселить из здания Центр Детского и Юношеского Туризма. Предлагали присоединить к Дому Детского Творчества, чтобы сократить расходы на содержание здания. Пока отстояли.

Во всём этом прослеживается чёткая схема. «Присоединяй и души» вместо «разделяй и властвуй». И всегда поводом для травли энтузиастов и ярчайших педагогов становится «экономия средств». В свете этих событий хочется заметить, что согласно городскому бюджету, например, Южно-Сахалинск тратит на содержание городской думы в месяц почти вдвое больше, чем на развитие культуры в год. Возможно, вы не то оптимизируете, господа эффективные менеджеры? На выселении детей с педагогами из их законных помещений много денег не заработать. А в перспективе — безграмотное некультурное поколение, лишённое способности чувствовать и воспринимать — вот и весь навар.