Качество преподавания в российских вузах постоянно снижается

Минобразования планирует в ближайшие несколько лет сократить количество вузов в России. И оставить от нынешней тысячи высших учебных заведений не более 150−200. Главная причина — не выдерживающее никакой критики качество преподавания в большинстве российских институтов.

Несмотря на то, что эта идея министерства была озвучена не вчера, именно тема будущего закрытия ряда вузов остается сегодня самой горячей для педагогов. Между тем эксперты и недавние выпускники вузов подтверждают, что сегодня преподаватели во многих случаях только делают вид, что учат. Пожилые профессора — а возраст педагогов неуклонно повышается — нередко читают лекции по учебникам еще советского времени. В то время как молодые доценты не успевают подготовиться к занятиям: из-за низких окладов вынуждены работать одновременно в нескольких институтах. По данным одного из исследований Высшей школы экономики, научной работой сегодня занимаются не более 19% преподавателей вузов.

В прошлом году Олег Журавлев ушел с 4-го курса одного из столичных вузов и не жалеет о своем поступке. «Я поступал в институт, чтобы получить хорошие знания, — пояснил „НИ“ Олег. — Но уровень преподавания меня совершенно не устраивал. Лекции нам читали по устаревшим материалам. Достаточно сказать, что „Современная социальная теория“ у нас закончилась на 60-х годах XX века». Слова Олега подтверждают выпускники других вузов. «Я начал работать по специальности на последнем курсе института, и мне пришлось учиться заново, покупать литературу», — рассказал «НИ» выпускник столичного Университета сервиса Алексей Логинов, работающий финансовым директором одного из московских предприятий. «После окончания нашего вуза выпускникам потом приходилось переучиваться, так как в институте они учились на устаревших приборах, а работать пришлось на современных», — говорит «НИ» выпускница МГИ геодезии и картографии Анастасия Федорова.

На начало нынешнего года в России работали около 1,1 тыс. вузов, в том числе 650 государственных, а также примерно 2 тыс. филиалов и представительств. Это в 4,5 раза больше, чем было в СССР в конце 80-х годов. Количество студентов также увеличилось и достигло 7 млн. человек, что почти вдвое больше, чем в советское время. Однако уровень преподавания в российских вузах все последние годы неуклонно снижался.

Низкий уровень преподавания в вузах связан со слабой подготовкой педагогов. По данным одного из исследований Высшей школы экономики, из 330 тыс. преподавателей вузов научной работой занимаются не более 19%. Причем подавляющее большинство действующих ученых работают в нескольких десятках ведущих вузов столицы и ряда крупных городов. «В регионах наукой занимаются единицы. И это вполне объяснимо: материально такая деятельность не поощряется. Проще набрать побольше студентов на платное обучение и получить деньги сразу, чем ждать, когда ученый что-то изобретет, а потом продаст результат своей научной работы», — отметил «НИ» ректор института образовательной политики «Эврика» Александр Адамский.

Преподаватели, в свою очередь, не занимаются наукой из-за отсутствия времени, так как вынуждены подрабатывать одновременно в нескольких вузах. «Ставка профессора составляет 10 тыс. рублей при нагрузке в 18 учебных часов в неделю», — сообщил «НИ» завкафедрой химии одного из технических вузов Москвы. «Преподаватель работает так: прибежал, отчитал, собрал бумаги и побежал на другую лекцию. Ему даже посмотреть на аудиторию некогда», — рассказывает «НИ» доцент одного из гуманитарных факультетов МГУ. Помимо нехватки времени, преподаватели страдают из-за отсутствия актуальной научной литературы и необходимых для экспериментов современных приборов. «Научные журналы стоят от 1,5 тыс. до 4 тыс. рублей.

А оборудование нужно менять не реже, чем раз в семь лет. У нас же стоят агрегаты, которым в среднем 30−40 лет», — поясняет завкафедрой химии. Работать на советской технике ученых вынуждает дороговизна современной аппаратуры. Стоимость одного прибора для химической лаборатории начинается от 150 тыс. долларов, а полностью оборудовать лабораторию на современном уровне можно не дешевле, чем за 2 млн. «зеленых».

Из инженеров в рабочие

Недостающие в вузе знания студенты пытаются получить в ходе практической работы. Многие начинают работать по специальности уже на старших курсах. Однако преподаватели вузов вместо того, чтобы помогать студентам как можно быстрее войти в профессию, всячески этому препятствуют. «Я учусь на дневном отделении, у нас на каждом занятии проверяют посещаемость. Хотя многие занятия совершенно бесполезны. Преподаватели толком не знают свой предмет и читают лекции по бумажке. Не понимаю, зачем ходить на них, если можно это время посвятить работе. Но нам приходится бежать в институт ради галочки. Ведь за прогулы вызывают на ковер к декану», — жалуется «НИ» студентка четвертого курса Московского государственного гуманитарного университета Наталья. «Когда я учился, нам запрещали работать. Впрочем, из-за загруженности на работу и не оставалось времени», — говорит «НИ» выпускник Московского института стали и сплавов Анатолий Белый.

Зато когда приходит время устраиваться на работу после окончания вуза, нередко выясняется, что работать по специальности выпускник вуза попросту не в состоянии. «Один работодатель недавно заявил мне, что в вузах готовят не инженеров, а техников», — сообщила «НИ» гендиректор Центра профессиональной ориентации «Профгид» Эльмира Давыдова. «После окончания института я год проработал мастером в цехе на предприятии по производству мебели и лишь потом стал инженером-технологом», — подтверждает «НИ» выпускник Университета леса Алексей Чиков. По его словам, работа в цехе помогла ему «получить хорошую практику». Однако затем Алексей столкнулся с тем, что кадровики «почему-то с сомнением смотрят на трудовую книжку, если там стоит рабочая специальность». По словам инженера Чикова, это воспринимается «как понижение, а не повышение квалификации, даже когда человек перешел с небольшого предприятия на крупный завод и ему потребовались новые практические знания».

Если технари после окончания университета хотя бы могут устроиться на предприятие рабочими, то не получившие достаточной подготовки экономисты и вовсе вынуждены уходить в другие сферы. Устроиться на работу по специальности помимо всего прочего им мешает отсутствие многих профильных предметов в учебном плане. «Существует масса экономических факультетов в неэкономических вузах — сейчас только мертвый не готовит экономистов. Но из 300 тыс. выпускаемых экономистов и менеджеров в год 250−270 тыс. не владеют эконометрикой — базовыми принципами работы с экономической информацией. Данный предмет не преподают почти нигде, хотя это как сопромат для инженера», — утверждает «НИ» ректор Высшей школы экономики Ярослав Кузьминов.

Студенты голосуют ногами

Власти пытаются повысить уровень российских вузов за счет придания особого статуса двум федеральным университетам — Южному (Ростов-на-Дону) и Сибирскому (Красноярск). В минувшую пятницу Госдума одобрила в первом чтении законопроект, разрешающий этим университетам вести обучение по собственным стандартам и требованиям. Среди прочего эти университеты получили право сотрудничать с региональным бизнес-сообществом и готовить выпускников под заказ конкретных предприятий. «Ситуацию можно было бы исправить, если бы предприниматели сами преподавали в вузах, а не критиковали качество подготовки выпускников», — считает Александр Адамский. «Во всем мире в вузы активно приглашают преподавать ведущих специалистов в своей отрасли. Будущим экономистам читают лекции известные экономисты, юристам — юристы», — подтверждает «НИ» председатель Комиссии по образованию Мосгордумы Евгений Бунимович. Однако пока что, по словам депутата Бунимовича, все упирается в законодательство — никакой поддержки от государства за помощь вузам предприниматели не получат.

Студенты же реагируют на низкий уровень преподавания только ногами — прогуливают занятия, которые они считают бесполезными. «Если студенты считают, что лектор их плохо учит, то об этом обязательно нужно сообщить в деканат. У нас же выходит, что молодые люди часто сами не заинтересованы получить знания. Слабый преподаватель для них только повод, чтобы не пойти в университет», — отметил «НИ» заместитель проректора по учебной работе Московского педагогического государственного университета Леонид Колосс. Евгений Бунимович, в свою очередь, считает, что причина молчания студентов — слабая связь между профессионализмом и успехом в профессии. «В России, в отличие от Запада, все решают личные связи», — полагает депутат.

ШВЕДСКИЕ СТУДЕНТЫ НЕ ВИНОВАТЫ, ЧТО НИЧЕГО НЕ ЗНАЮТ

«Поступайте к нам! Все студенты обеспечиваются бесплатными ноутбуками, спортивными велосипедами и абонементами в бассейн!» Подобные объявления часто можно увидеть в поездах метро и на автобусных остановках в Стокгольме. Ролики со счастливыми молодыми людьми, катающимися на яхтах или целующимися на фоне эмблемы одного из малоизвестных вузов, регулярно прокручиваются по телевидению.

В десятимиллионной Швеции одних только университетов шестнадцать штук, не говоря уже о десятках высших учебных заведений рангом пониже. Без мощного маркетинга при наборе студентов им не обойтись. В середине 90-х тогдашнее социал-демократическое правительство приняло программу подъема депрессивной глубинки за счет размещения там институтов и университетов. Не учли лишь одного: малонаселенности страны при относительно больших расстояниях. В настоящие дыры, где лосей и кабанов было больше, чем гомо сапиенсов, будущие «ломоносовы», как и их педагоги, ехать не хотели. Тех, кого удалось заманить, нагружали, естественно, меньше, чем в Стокгольме или Гетеборге. За качеством обучения призван следить государственный орган — Ведомство по высшему образованию. Но оказалось, что все решает политическая воля. Например, в 1999 году Ведомство по высшему образованию не пожелало пропустить заявку двух провинциальных институтов, в Вэкшье и Эребру, пожелавших получить университетский статус. По мнению контролеров, эти вузы ничем не прославились на ниве исследований. Однако после того как правительство объяснило контролерам, что в данных городках «университетам быть», разрешения были даны. К тому же, в отличие от США, в Европе, в том числе и в Швеции, «фальшивого специалиста» нельзя привлечь к ответственности. «Да, я учился на расстоянии, по Интернету и телефону. А то, что программа такая легкая — так это не моя вина», — подобного объяснения вполне достаточно для снятия последующих вопросов. За свою некомпетентность выпускники отделываются минимальным наказанием. Если это врач — увольняют, а то пациента зарежет. Если же это чиновник или даже министр, пожурят и оставят. Как показывает опыт, большого вреда ближним неуч на этой должности причинить не может.

Алексей СМИРНОВ, Стокгольм

НЕМЕЦКИЕ СТУДЕНТЫ УЧАТСЯ, ПОТОМУ ЧТО ПЛАТЯТ

«Без тщательно рассчитанных планов на будущее я бы не стала выкладывать два раза в год по 500 евро взноса в институтскую кассу. И уж точно бы не взяла банковскую ссуду для получения образования, (BAFоеG). Какой во всем этом смысл, если я потом окажусь невостребованной?» — рассказывает «НИ» Вероника Ингольц, будущая проектировщица мостов, а ныне учащаяся пятого семестра Технического университета Берлина. Практически все 326 высших учебных заведений ФРГ ориентируются, прежде всего, на рынок труда. Чутко улавливают запросы работодателей и сами учащиеся, обладающие достаточной свободой маневра. Ведь основным принципом вузовского образования у прагматичных немцев является так называемая «академическая свобода», позволяющая любому студенту самостоятельно определять перечень изучаемых дисциплин, которые будут внесены в диплом. «Вначале я хотела продолжить династию и заняться швейным производством, — вторит подруге Веронике выпускница все того же Берлинского ТУ Татьяна Фохт. — Но именно мама, менеджер теперь уже разорившейся ткацкой фабрики, предупредила: с Китаем в легкой промышленности состязаться бесполезно». На третьем курсе Татьяна пересмотрела свои жизненные ориентиры. Теперь же, получив магистерскую степень, без особых проблем нашла должность заведующей отделом в центре мобильной связи. «Мне трудно представить себе какой-нибудь вуз, не заинтересованный как в качестве, так и нужности предлагаемого им образования», — пояснил «НИ» министр инноваций, науки, исследований и технологий земли Северный Рейн-Вестфалия Андреас Пинкварт.
Сергей ЗОЛОВКИН, Берлин