Последняя спичка. Трудно жить без огня. Нет света вокруг нас, есть только свет внутри. Что проще? Гореть в искрящем безумием маскараде или каждый день тянуть руку в ожидании подаяния? Наши дороги порой заводят нас в невообразимые места. Где нет ничего и есть все, одновременно. Прочь руки от нашей мечты. Она белоснежна как первый снег, а вы топчитесь по ней. Никому нет дела. Рано или поздно, мы все канем в пучину времени, где память о нас долго не проживёт. Ничто не вечно. Падаем на колени, унижаемся, выпрашивая малую толику счастья. Безумцы, которые не ведают, что творят.
Жизнь коротка, а у нас слишком много планов. Надо остановиться и подумать. Зачем? Нет смысла, отсрочку никто не даст, а мы слишком жадные. Хватаем судорожными движениями капли ускользающие меж пальцев. Торопимся, спотыкаемся. Рассекаем кожу о свои страдания. Берём в руки бинт самолюбия и обматываем им не только раны, но и всего себя. Наперёд, чтобы потом не терять времени. Мумии, затерянные в песке самообмана, заключены в пирамиды, распадаемся в прах. Никто не услышит. Безразличие. Одиночество? Нет, мы слишком горды, чтобы признать подобное. Смеёмся над своим отражением, сочувствуем убийцам, проклинаем святых. Что поделать, такое наступило время.
Стая волков. Перед ними бескрайний снежный простор. И кровавая нить, которая ведёт их к умирающей добыче. И вот они настигают её. Морды в крови, плоть разрезана острыми клыками, пар от тёплой туши поднимается в синее небо к пылающему солнцу. Знакомая картина. Да. Вы правы. Вот какова наша жизнь. Догнать и убить. Освободив ещё одного слабака от оков бренной плоти. Ему она не нужна. Для нас, как раз в пору. И мы бежим, бежим, не зная остановки. Проклятые. Изгои. Сборище маньяков надевшие маски клоунов. Нам нужен край, где мы сможем остановиться навсегда. Замерев в последнем рывке.
Край. Пропасть сознания. Бритвенно острые камни. Кинжалы выступов. Пляска на краю, дикий и древний танец предков, который вспоминается в последний момент. Как и они, мы желаем избежать позора, приходя к краю подонками. Порвавшими собственную жизнь, как вчерашнюю газету. А зачем она нужна? Хлам. Получил, что хотел. Можно выбросить. Но суровые взгляды жгут нас, жесты гонят прочь, но мы как щенки, виляя хвостом и ползая на брюхе, просим милости окончить свою жизнь. Шавки. Дурная кровь. Собираются свинцовые тучи. Идёт дождь. Мы купаемся в нём, пытаясь смыть въевшуюся грязь жизни. Сдираем кожу в отчаянии. Но грязь внутри нас. Лежит несмываемым пятном. Крепчает ветер. Нет тепла, нет света. Брошены и отвергнуты.
Пустыня. Хочется пить. Но вокруг только песок и смерть, которая неспешно идёт за тобой. У неё в запасе вечность, у тебя годы. Несправедливо. Но скольких она приняла в свои прохладные объятья, подарив покой и стакан воды. Продолжаешь борьбу, лишь осложняя себе жизнь. Выбор. Он есть у всех. Но у тебя, его нет. Поэтому ползи. Червяк. Ничтожное создание, недостойное пения птицы.
Парк. В нём каждую ночь рассыпал серебро своих трелей одинокий соловей. Последний певец. Остальные погибли, закашлявшись в смоге города. Никто не продолжит его дело. Улетевшие отсюда птенцы не вернуться, ведь среди зелёных деревьев бродит человек, носящий на своих плечах смерть. Восхищаясь красотой, которую сам разрушает. И смотрит в небо, бескрайнее небо.
Облака неспешно тащили свои туши в синеве бескрайнего неба. Толпы людей, одержимые жаждой наживы, сновали в громаде города-муравейника. Не признавая никакого бога, кроме шуршащей наличности. Время медленно шло, сменялись века и поколения, но изменилось лишь одно. Города стали больше.
С чем можно сравнить город? Свалка, большая и благоухающая свалка, разбавленная островками зелёной травы и сомнительной стерильностью больниц. Можно добавить сомнительного качества дороги, крайне бездарно построенные высотки и толпы людей всех мастей. Вот картина, которая предстаёт перед глазами, если их открыть. Одним словом – цивилизация. Духи машин укрощены и поставлены на службу. Цепные псы прогресса находят и рвут всех, кто устарел и не отвечает требованиям. Такова ныне жизнь, назад дороги нет. По мнению многих история должна оставаться историей и не мешать движению вперёд. Мы живы лишь нашей памятью. Накопленные ошибки предков не должны быть стёрты, лишь потому, что они были совершены. Новое поколение не признаёт несовершенства. Всё должно быть достойным и строго соответствовать новым реалиям. Для них прошлое пыль, которая должна быть стёрта и немедленно. Промедление чревато последствиями для нового мира, к которому они так долго стремились. Псевдосовершенство. История склонна наказывать тех, кто её забывает. Она сама плетёт свою патину, складывая из людей нужный ей узор. Подобно пауку.
Паук плетёт свою паутину. Часы кропотливой работы, от которых зависит его дальнейшее существование. Смертоносные кружева неизвестного мастера. Виток за витком, час за часом, обыденная работа, жертвами, которой мы все, становимся... рано или поздно.