Оглашение приговора по делу Хорошавина состоится 22 января

В суде Южно-Сахалинска сегодня завершился процесс по громкому делу экс-губернатора Александра Хорошавина. Завершающим аккордом прозвучали выступления всех подсудимых — с последним словом выступили обвиняемые по делу о многомиллионных взятках. Первым высказался бывший министр сельского хозяйства региона Николай Борисов. Он попросил суд учесть частичное признание вины и отметил, что был исключительно посредником в передаче взятки.

— У меня не было умысла на получение взятки и тем более на ее вымогательство. Я был исключительно посредником. Тяжело осознавать, что ты совершил, но еще тяжелее раскаяться и признать вину. Хочется сказать о себе — всего, чего я добился, я добился сам, своим трудом. Жил в простой крестьянской семье, матери лишился, когда было 6 лет, отца — когда 21, потом лишился старшего брата. Вся моя жизнь была связана с селом, с людьми, которые в селе работали. Очень тяжело говорить о себе вот так. Да я оступился, и эта ошибка стоит очень дорого для меня и семьи. Своим поступком я перечеркнул все, что создавал. Но самое страшное — это то, что пришлось пережить моим близким, мне до сих пор стыдно перед ними. Не могу смотреть в глаза жене, которая, будучи на пенсии, вынуждена работать по 12 часов в сутки, чтобы нас прокормить.

Следом к суду обратился бывший зампред областного правительства Сергей Карепкин. Он особо акцентировал внимание на том, что считает себя невиновным и попросил оправдать его по уголовному делу.

— Сейчас обвинение настаивает, что я виновен в одном эпизоде. Ваша честь, прошу в совещательной комнате сравнить, чем отличается эпизод Осадчего и Зубахина — сторона защиты сделала анализ эпизодов и выяснила, что у Зубахина есть основание для оговора, нет фиксации передачи денег Борисову, нет ни одного свидетеля и ни одного разговора. А то, что я якобы передавал деньги Хорошавину, никак не расписано и не говорится, но в эпизоде значится. Сторона обвинения не привела ни одного доказательства, кроме противоречивых показаний Зубахина. У меня не было полномочий влиять или не влиять на выделение денег для проекта Зубахина. Я стал членом ОПГ, даже не зная, что вхожу в ОПГ. Следователь ничего не расписал — когда я в него вошел, что я там делал. Следствие и обвинение ничего не сделали. Даже эта надуманная конструкция рухнула после отказа прокуратуры от эпизода Осадчего. Я прошу, ваша честь, считать это отказом от эпизода ОПГ. У меня, ваша честь, есть просьба, чтобы вы сами попытались ответить на два вопроса, когда будете в совещательной комнате. Первый касается всех, в том числе Борисова. Обвинение держится на прослушке. Что мешало, если прослушка осуществлялась с 2014 по 2015 годы, взять с поличным губернатора, меня с черной папкой?

Александр Хорошавин начал выступление с философских размышлений. Бывший губернатор признался, что долго думал, стоит ли вообще обращаться к суду с последним словом. В итоге принял положительное решение.

— Я не буду говорить по существу и делу, скажу по жизни. Долго размышлял, стоит или не стоит выступать мне, говорить так называемое последнее слово. А если выступать, чтобы ушло все наносное и лживое вокруг этого дела и внутри, чтобы стало возможным принять объективное решение по делу, чтобы это решение, в конце концов, состоялось.

Если уйдет наносное, не останется ничего — дело развалится. Такое объективное решение принять было бы правильно, но, скорее всего, невозможно. Я принял решение говорить — у меня остались определенные обязательства, долг, который я должен отдать, это мое внутреннее ощущение. Подходит к концу этот 10 месячный процесс, и сегодня, как и 20 февраля, когда было первое заседание, так же, как и три года назад, в марте 2015 года, я категорически отвергаю все предъявленные мне обвинения во взяточничестве, легализации. Я невиновен. Не было никаких взяток, не было денег в целях личного обогащения. Есть такая формула, как чистосердечное признание, но по сложившейся практике чистосердечным считается только такое, в котором сознаются в содеянном. Разве признание в том, что ты не совершал ничего, оно менее чистосердечное? Я не совершал преступления, в которых меня обвиняют. Если слова мои каким-то образом повлияют на приговор в сторону утяжеления, что ж, так тому и быть. Я не могу поступиться принципами и моралью. Преступление коррупционного характера — это серьезное преступление. Впереди у кого-то маячат награды и новые звезды, но суровость приговора неправильно определять содеянным. Главным является объективность и правда. Прокуроры, которые в этом процессе представляли и поддерживали обвинение, — люди молодые и даже юные, в своем служебном рвении потребовали от суда практически крайних для нас сроков. Суду решать, насколько необходимо, и разумно, и справедливо на 8 лет отнять у семьи Сергея Карепкина, на 9,5 лет — Икрамова от пятерых детей и престарелых родителей, не буду ничего говорить о Борисове, он сам все сказал. Вывод делать вам, суду, по закону, по правде, по совести. Совесть — это важно, если внутри болит, жжет, мучает, значит, все еще небезнадежно. Я, наверное, не буду больше говорить о том, что относится к этому делу. Я хочу и обязан, я для этого и взял последнее слово, сказать самые теплые искренние слова благодарности всем людям, всем сахалинцам, которые поддерживали нас в это непростое время. Эти свидетельства поддержки были — поступали письма и телеграммы, присылали обереги, говорили, что молятся за нас. Спасибо всем и низкий поклон. Я знаю, что помимо людей, у которых болела душа за исход этого процесса, есть немалое количество людей, которые требуют для нас сурового приговора. Я обращаюсь и к ним— прошедшие три года были тяжелыми, приговор для нас будет, и если он вам облегчит жизнь, сделает вас счастливыми и счастливыми ваши семьи, значит, хоть одной цели это дело достигло. Я хочу поблагодарить защитников, которые были с нами во время всего процесса. Нам повезло — профессионализм, опыт этих людей — большая для нас удача. Для меня самое главное, что они искренне переживали и болели, это было видно на прениях. Они стали для нас близкими людьми и друзьями, эта поддержка в деньгах не измеряется. Хочу поблагодарить свидетелей, которые пришли по нашей просьбе, не побоялись — за это им огромное спасибо.

Мне не стыдно за 8 лет работы мэром в Охе и губернатором нашего края, мне не стыдно за мою жизнь, я не шел на компромиссы, старался отстаивать мои личные принципы, старался отстаивать интересы края, как это получилось, судить не мне, а людям, жителям Сахалина и Курил. Я очень надеюсь, что те 8 лет, которые я проработал в должности губернатора, окажутся не самыми плохими в истории нашего региона. Но судьи — люди, и судья — вы. Я понимаю, что ничего не изменится, если нас осудят. С нашей точки зрения, осудят несправедливо. Но сколько таких дел было. Но когда судят несправедливо, мир становится чуточку хуже. Это не мои слова. Впереди очень важный семейный праздник, я всегда поздравлял земляков перед выступлением президента, за час до курантов. Позвольте мне сегодня поздравить всех вас с наступающим Новым годом и Рождеством, пожелать всем жителям Сахалина и Курил всего самого доброго и хорошего. Благополучия во всех ваших делах и начинаниях. Будьте счастливы, спасибо.

Последним выступил Андрей Икрамов. Его речь была самой эмоциональной. Дело он назвал сфабрикованным.

После всех выступлений судья Елена Поликина сообщила, что процесс на этом завершен. Оглашение приговора состоится 22 января.