Все новости

    ЧЕЛОВЕК НЕ ОСТРОВ <br> Путевые заметки фотографа

    Продолжение. Предыдущее. Начало
    Восьмого августа 1945 года, через два дня после первого применения США ядерного оружия против Хиросимы и накануне атомной бомбёжки Нагасаки, Советский Союз объявил войну Японии, несмотря на существование пакта о нейтралитете, подписанного в апреля 1941 года между двумя государствами. Сегодня Сахалинская область — единственный регион континентальной России, который полностью расположен на 59 островах. Большинство из них перешли под юрисдикцию СССР в сентябре 1945 года согласно Потсдамской конференции, в результате решения которой с Сахалина и Курильских островов было репатриировано 275 017 мирных граждан японской национальности и 8 303 японских военнопленных. За период репатриации японцев число граждан Советского Союза, населяющих островную территорию, увеличилось примерно с 70 000 до 450 000 человек, но точной статистики советских переселенцев никогда не существовало, несмотря на то, что эти данные считались секретными.

    День 70-летия окончания Второй мировой войны для меня начался в восемь часов утра со звука пронзительной сирены за окном. Вначале я подумал, что эта «звуковая психическая атака» — начало общего официального шоу «в ознаменование освобождения Сахалина и Курильских островов от японских милитаристов», цель которого — вызвать страх и панику среди оставшихся на острове иноземцев. Но так как сирена не прекращалась в течение получаса и действовала ужасающе даже на «народ-освободитель», мне подсказали другую версию: кто-то с утра пораньше сел в свой огромный японский автомобиль, запустил двигатель и умер, упав головой на кнопку подачи звукового сигнала.

    Что это было на самом деле, мне не удалось выяснить. Я отправился на площадь Славы, где должен был состояться военный парад с участием боевой техники местного гарнизона войск. Поскольку движение в городе было перекрыто для японских машин (других здесь почти не бывает) и открыто для русских танков, которые не брали на борт пассажиров, мне пришлось добираться пешком.

    2 сентября 2015, Южно-Сахалинск

    Второго сентября, в обычный рабочий день, было непонятно, откуда в десять часов утра в центре города собралось так много «государственных бездельников» во всевозможной униформе, начиная от детей в красных пионерских галстуках, которые должны учиться в школе, и кончая чиновниками с ленточками на груди вместо галстуков на шее.

    После того, как временно исполняющий обязанности губернатора с невозмутимым видом игрока в покер произнёс свою почти предвыборную речь и пообещал островитянам, что «жизнь станет лучше», начался военный парад.

    Памятник «воинам-освободителям от японских милитаристов» на о. Шикотан

    Я был не только солдатом Советской Армии, но и фоторепортёром на реальной войне. Наверное поэтому любой военный парад всегда напоминает мне эротические игры мальчиков, которые стоят в один ряд со спущенными штанами и демонстрируют друг другу свои подросшие гениталии с чувством собственного превосходства. Но на этом параде были уже не мальчики. Когда последний военный тягач с огромной пушкой, миновав трибуну, свернул на соседнюю улицу, у него заглох двигатель. Он несколько раз «выстрелил» из выхлопной трубы, завонял соляркой, быстро завелся и неуверенно продолжил движение. Толпа зрителей облегчённо вздохнула, но в этот момент на площади Славы отключилось электричество. Телевизоры-плазмы потухли, обещанная для горожан прямая трансляция прекратилась, торжественный голос ведущего смолк…

    В толпе зрителей кто-то стал смеяться, кто-то тихо произнес: «Позор». И вдруг в небе появились военные вертолёты. Было понятно, что их невозможно остановить, они летят по запланированной программе, в которой не могли учесть, что электричество отключится и появление техники никто не прокомментирует. Вызывая ужас и страх, над головами людей с рёвом пронеслись самолеты-истребители. «Чёрт возьми, — сказал я вслух, — кажется, война начинается!»

    Михаил Пак, начальник рыбалки на заливе Терпения, Охотское море

    Миша Пак, японец с корейской фамилией, на войне никогда не был. Он родился накануне Дня Победы. Его японские родители пропали без вести осенью 1945 года на Сахалине. Ребенок, которому было всего несколько месяцев, остался на острове вместе с корейской семьёй, которая работала в его доме в период губернаторства Карафуто.

    Добродушные корейцы были вынуждены скрывать, что мальчик им не родной, так как в противном случае его могли отправить в специнтернат для детей «врагов народа». Чем больше Миша взрослел, тем становилось более понятным, что никакой он не кореец. Дворовые мальчишки дразнили его япончиком. Сам же подросток думал, что, возможно, он — айну, потому что этого народа нет на острове, а упоминание о японских «захватчиках» считалось почти преступлением.

    Однажды корейские соседи рассказали Мише, как всё было на самом деле. Когда ребёнок попросил свою приёмную мать подтвердить услышанное, она заплакала и покачала головой в знак согласия. В 16 лет, будучи школьником, Миша Пак отказался от принятия гражданства и получения паспорта СССР. Он не был против советского государства, он хотел быть тем, кем являлся на самом деле, — японцем. Но государство отказало ему даже в слове «японец» в пятой (национальность) графе паспорта. В ответ Миша Пак отказал государству быть его гражданином. Компромисс между маленькой личностью и большим государством в принципе невозможен.

    Мы встретились впервые в 2007 году в заливе Терпения, когда он был «начальником рыбалки» кооператива «Абориген». Спустя семь лет Миша Пак умер от сердечной недостаточности как гражданин Мира, без гражданства. «Я прожил безвыездно 60 лет как иностранец в маленьком городе, где родился. Каждый месяц я должен был ходить в ОВИР, чтобы подтвердить, что никуда не сбежал с острова, а если хотел поехать в соседнюю деревню, то заблаговременно уведомлял об этом власть. При этом все знали, что я никакой не иностранец, что я — Миша Пак, местный японец с корейской фамилией, что я здесь родился, здесь и умру. Так что сейчас для меня принять гражданство России означает предать всю свою жизнь. До сих пор мне никто в документе не напишет, что я — японец, пятую графу в российском паспорте отменили», — объяснил он мне в своём рыбацком домике на берегу моря, где мы вместе в течение нескольких суток пережидали штормовую погоду.

    Юрий на военной базе о. Парамушир

    Только раз в год на восточное побережье острова Парамушир приходит небольшое военное судно — доставляет продукты и уголь для отопления. Телефонная связь в этой части земли отсутствует. Рация на островной базе уже давно не работает, но задачи преследуются военно-государственные, хотя сами люди здесь — гражданские. Их всего пять человек, они обеспечивают навигацию атомного подводного флота. «Мы ориентируем лодки в Тихом океане, а позвонить маме домой не можем. Не потому, что это секретный военный объект, а потому, что у нас нет никакой связи с материком», — объяснил мне Юрий, который уже 16 лет работает в системе министерства обороны и живёт на острове сначала как военный, теперь как гражданский.

    Мы высадились с парохода на необитаемую часть острова, чтобы взять пробы на радиоактивность в этом районе Тихого океана. Я знал, что здесь пролегает морской путь атомных подводных лодок России, которые базируются на Камчатке, несут «военное дежурство» в открытом океане восточного побережья Курильской гряды, а жидкие радиоактивные отходы сливают в Японское море, в двухстах милях от ремонтных секретных доков Владивостока. Но я даже в кошмарном сне не мог представить себе, что на военной базе, которая обеспечивает навигацию атомного подводного флота, отсутствует электричество и уже больше месяца сломан единственный дизель-генератор. Поэтому в то время как старший механик с нашего парохода пытался помочь «подводникам» отремонтировать генератор, я разговаривал с Юрием.

    Когда у него умерла мать, ему сообщили о случившемся по рации (тогда она ещё работала). Не было никакого транспорта, чтобы добраться до ближайшего населённого пункта. Юрий зимой пошёл пешком через сопки и горы на другую сторону острова в посёлок Северо-Курильск (Сахалинская область), чтобы оттуда вертолётом улететь на Камчатку, где жила его мать. Он прошёл около ста километров по бездорожью за три дня, но на похороны матери не успел — вертолёта в Северо-Курильске не оказалось, и Юрию пришлось вернуться назад. «С тех пор я не пытаюсь попасть на материк, — сказал он. — Да и незачем больше. У меня там никого нет. Теперь я сам как остров».

    9 мая 2015 года, о. Шикотан

    Но нет человека, который был бы сам по себе как остров. Каждый человек — часть материка. Какой-то суши, земли. Смысл чей-то победы или проигрыша. Носитель личной идеи или идеологии государства. Всем нам лишь остаётся понять, чья эта земля, остров или материк — человека или государства? И потом объяснить себе, почему идея одной личности у нас всегда превращается в идеологию всего государства.

    Фотографии и текст Олега Климова

    Продолжение следует. Предыдущее. Начало


    Нашли ошибку в тексте?
    Выделите её и нажмите Ctrl + Enter

    Просмотров: 1113

    Если материал вам понравился,
    расскажите о нем друзьям. Спасибо!

    Комментарии для сайта Cackle

    Читайте также

    Недвижимость

    Авто