Как пик Жданко напугал московских туристов. Отчет об экспедиции

«Пятеро туристов из Москвы, заблудившихся в Долинском районе, доставлены в Южно-Сахалинск» — такими новостями встретили нас после возвращения с хребта Жданко.

На самом деле, эти «пятеро москвичей» оказались представлены автором данного текста, тремя сахалинцами, одним гражданином республики Белоруссия и семейной парой из столицы.

Видеоклип, созданный участниками группы «Сахалин — Курилы: Туризм» по мотивам минувшей экспедиции

От чего нас спасали и что мы там видели — читайте ниже.

Все началось с похода на знаменитый пик Жданко. Высота этой горы — 682 метра, длинна хребта около 7 километров, ширина — до 3х километров. Гора вулканического происхождения, на вершине проходит узкий каменистый гребень. В период Карафуто японские синтоисты почитали хребет Жданко как священную гору. Монахи восходили на вершину практически каждые выходные.

К нашей цели вело два маршрута. Первый стартовал с бухты Тихая и длился около 12 км. Этот путь оказался наиболее опасным и сложным. Приходилось ползти по краю хребта, с надеждой не свернуть себе шею. Отчаянных ребят, идущих по данному пути, мы назвали «фруктами». Второй, «северный», от станции ЦАПКО, примерно 9 км, считался короче и безопаснее. Пять человек, включая чету москвичей, пошли по легкому пути и потому назвались «овощами». Встреча «овощей» и «фруктов» была намечена на северной вершине хребта Жданко, (японская отметка высоты). Далее путь пролегал между Священной горой и Владимирский хребтом в бухту Бурунную, по ручью (около 3-х км), на котором находится первый водопад хребта Жданко.

Здесь предполагалось разбить лагерь, отдохнуть, налюбоваться звездным небом и утром вернуться по побережью вдоль восточного склона хребта, пройдя около 12 км. Как случается всякий раз, теория разошлась с практикой.

Первые ласточки проблем пролетели над нашими головами, когда мы забрались в лесную чащу. На тропинку никто особо не рассчитывал, но путь по бурелому с регулярными падениями и царапинами забрал у нас много сил. А они бы пригодились во время подъема. Но мы не слабаки, поэтому шли как тракторы, пробивая себе путь к подножью Владимирского хребта. Забрались вверх по ручью, облепленные оводами с ног до головы. Далее по лесу, бамбуку, по кустам, продираясь между елками, так близко растущим друг к другу, что застревали рюкзаки, приходилось снова тратить силы, дабы с воплем «эээх!» немного поднапрячься и вырваться из цепких объятий веток.

Проводник нас подбадривал: мол, еще двести метров до вершины, и мы ползли, подгоняемые этими словами. Всего то двести метров по крутому склону, легко! Упирались в непроходимый бамбук и стланик, разворачивались, спускались, снова поднимались, снова спускались. Если рисовать на карте тропу как она есть на самом деле и пунктирной линией наш «овощной» маршрут, таким какой он был, то получилась бы как кривой зигзаг пунктиром.

Поднявшись на высоту, мы наконец смогли немного отдохнуть и насладиться панорамой. Жданко лежал перед нами и казался обманчиво близким.

На подходе было третье дыхание, подбадривала мысль, что «седло» хребтов так близко. Теперь предстояло найти к нему путь, наиболее безопасный для всех наших туристов. Мы уже начинали беспокоиться, но виду пока никто не подавал.

Обогнув опасный обвес, мы забрались на первый подъем Владимирского хребта, и тут у нашей москвички сдали нервы. Самое опасное, что может с вами произойти на вершине горы — оцепенение, боязнь сдвинуться с места. И это настигло наше группу, точнее быть, одного участника. Начались звонки в московскую организацию, вызов сахалинского МЧС, просьбы выслать вертолет, задержали нас на хребте минут на сорок. За это время солнце успело закатиться почти за горизонт. Никакие уговоры и доводы о том, что надо спускаться в распадок и ставить лагерь, пока светло, не помогали, девушка не двигалась с места, хоть бери перекидывай через плечо и тащи насильно.

Планы четко выставленного маршрута рушились на глазах. Решение спускаться во что бы то ни стало снова пришло от белоруса, того самого, что вытащил нас из леса старым дедовским способом. Мы оставили проводника со столичными гостями на вершине хребта, и отправились вниз, дабы проверить — реально ли опасен спуск. Ничего подобного, честно, просто склон крутой, но можно решить эту проблему присев пониже, в общем, ничего трудного. Единственная опасность в распадке — это заросли высокой травы, а в зарослях может оказаться мишка, но его мы спугивали взрывая корсары и стуча металлической кружкой по камням.

Спускались вдоль ручья, периодически связываясь по рации с проводником и москвичами, докладывая практически о каждом метре пройдённого пути, мол все нормально, можно спускаться. Мы успели достичь подножья того самого «седла», где нас уже ждали группа «фрукты». Поставили лагерь, пустили навстречу, оставшимся на хребте, самого опытного и отчаянного участника экспедиции. Наконец у гостьи из столицы прошло оцепенение, всех спустили в лагерь, накормили, успокоили и уложили спать. Решив, что по утру, нарушим поставленный маршрут окончательно, будем спускаться по ручью к трассе.

Конечно же, мы забыли, что нас отправились спасать бойцы МЧС.

И вот из леса раздались крики, в третьем часу ночи. Ночью в глухом лесу можно услышать все что угодно, от лисьего лая до пения какой-нибудь заморской птицы, но никак не человеческое «Эгегегей!». В памяти резко всплыло — «МЧС!!». «Елки зеленые, сейчас нас всех отсюда заберут», — думали мы… и тех, кто этого так ждал, и тех, кому не очень то охота возвращаться в город, не достигнув поставленной цели. Ибо если была задача — идем в буруны, то мы идем в буруны, чего бы нам это не стоило. Но бросать товарищей, или разбиваться на группы ни в коем случае нельзя.

Наши опасение не оправдались, и спасатели забрали только московскую чету, приготовили их морально и ушли в темный лес. Нам же было сказано, что уводить нас — все равно что лишать ребенка любимой игрушки. Единственной просьбой стало предупредить на выходе группу поисково-спасательного отряда. Утром мы так и сделали.

Обратный путь оказался еще тяжелее, чем хождение туда-сюда по глухому лесу. Я наивно полагала, что идти мы будем по побережью. Вместо пляжной прогулки нас ждал поход по камням, в холодной воде. Обломки скал оказалось не обойти — только взбираться на них, с риском подвернуть ногу или шмякнуться ухом о твердую поверхность.

Но все это цветочки, по сравнению с тем, что нам пришлось вытерпеть на самом сложном участке. Грот. Сильная волна ударяется о скалу, ныряет в небольшое углубление и с силой тащится обратно в открытое море. Воды выше пояса. Не обойти, ни с какой стороны, только один выход прыгать в воду и очень быстро, что бы успеть до того, как волна шибанет о скалу и потащит твое худое тельце плавать вместе с сивучами. Когда натянули веревку и перетащили рюкзаки, настала моя очередь прыгать, и это был самый страшный момент за всю мою недолгую жизнь. Уж лучше на Жданко с Юга, три раза туда-обратно, чем один раз в эту непонятную пучину холодной воды.

Но есть одно волшебное слово «надо», которое просто не дает тебе впасть в истерику, либо прыгаешь на свой страх и риск, либо задерживаешь своих товарищей. И на вопль прямо в ухо, «давай» я таки сиганула. Ужас. Кошмар. Сердце остановилось ровно на то время, пока меня не вытащили на камень, и снова пустилось в пляс с утроенной силой. Трясло меня так, как будто это последняя в моей жизни конвульсия, и вот здесь мне не помешал бы психолог, о котором писали в новостях, про «московскую пятерку» туристов.

На этом наши опасные приключения подошли наконец к концу. Дальше мы поднялись на вверх в дровяной бухте, и топали уже по сухой земле, по протоптанной тропинке, на радость уставшим мозолистым ногам. Состояние близилось к дикому «наплевать», по инерции передвигаешь ноги, шевелишь руками, не разговариваешь, не думаешь, просто ползешь, с одной единственной целью, снять с себя этот надоевший за весь поход рюкзак, сесть в машину и оказаться на диване, в горизонтальном положении, осматривая свое израненной тельце на наличие клещей.

Таким образом, очередная сводка МЧС, на самом деле оказалась, не совсем правдоподобной, мы не заблудились, мы разведывали новую тропу. Нас было семеро, куда мы держим путь мы знали, все атрибуты дальних и опасных путешествий, были у нас с собой. И психолог по окончанию пути не работал с нашей группой «москвичей».

И, знаете, хоть мы и не покорили с севера заветный хребет Жданко, зато мы присвоили себе новый лозунг «нас невозможно сбить с пути, нам все равно куда идти».

Благодарю за столь увлекательное путешествие — Георгия Лепихова, Александра Сергеевича и Поволковича Федора.

Фотографии: Егор Лепихов, Александр Сергеевич, Федор Поволкович