Все новости

    Северосахалинское Дао. Завершение

    Завершение пути

    1 часть

    2 часть

    VIII

    Смирных — это место, стереотипно предполагающее рассвет криминала в силу размещения в нем тюрьмы. В большинстве своем, люди не обращая внимания на военную память этого места (Да где у нас вообще на это обращают внимание?), сразу начинают говорить: «А, Смирных! Знаю, там зона». Если сказать честно, мы въехали в поселок слегка напряженные, под впечатлением предыдущей остановки, а виды улиц из одноэтажных и, максимум, двухэтажных домов не улучшили настроения.

    Нас не встретил никто! Это была безоговорочная победа — максимально наплевательское отношение. Артему кто-то в телефоне посоветовал ехать к школе, там, дескать, и переночуете, сторож уже предупрежден. Мы туда и направились. Жека проявлял чудеса общительности, постоянно выпрыгивая из резко останавливающегося автобуса и спрашивая слегка ошарашенных местных жителей, как нам ехать дальше. Путь по поселку оказался весьма запутанным — мы задавали вопрос трижды, а потом еще выяснили у сторожа, что заехали не стой стороны. Сторож оказался крупным седым мужиком в тельняшке, которого дядя Саша стал называть «дядька». «Дядька, а как бы нам на территорию заехать?» «Дядька, а где магазин тут?»

    В конце концов нас поселили в… школьный спортзал, и условия в нем привели нас в восторг. Во-первых, там было очень тепло. Во-вторых, там была куча мячей, и на каждой стене — по баскетбольной корзине. А в-третьих, нам предстояло спать на матах, которые мы тут же и разложили вдоль одной стенки.

    Поужинали, проклиная химию. Забегая вперед и избегая дальнейших описаний — ритуал проклятия одноразовой еды мы будем практиковать вплоть до Ноглик. Дальнейшее времяпровождение было не хуже, чем на курорте: мы установили экран, проектор, завалились на импровизированные ложа, и весь вечер подражали римским патрициям, которые, как известно, смотрели кино полулежа.

    IX

    Школа оказалась построена с размахом. Кажется, она состоит из нескольких корпусов. Иногда мы ходили в коридор и проверяли, в порядке ли автобус, который поставили на внутреннем дворе. Там же, на внутреннем дворе, в вечной тени лежал сугроб, и, судя по времени года, теплым ветрам и отсутствию холодов, это был ледник. Возможно, сначала вокруг него поселились первые люди, чтобы было, где охлаждать охотничьи трофеи, а потом уже построили самое важное, что нужно в цивилизованном обществе — школу. Это же место пытались захватить японцы и продержали его в оккупации полвека. Ледник — очень полезная штука для человечества.

    Наутро проводили занятия в кабинете физики на втором этаже. Школьники в Смирных, по нашему секретному рейтингу отзывчивости, который я прямо сейчас и раскрываю, — на первом месте. Низкий поклон их учителям за это. Один из парней предложил нам съездить покушать к нему домой, сказал, что мама наготовила… не помню чего, то ли голубцов, то ли чебуреков, то ли еще каких-нибудь хлебов и рыб. Я живо представил, как шесть лбов наведываются к его ничего не подозревающей маме и выедают в семье последнее. Пришлось отказаться, хотя голод на домашнюю пищу на тот момент перешел в нас к абсолютной монархии и безраздельному контролю сопредельных территорий. Матвей, мы помним тебя!

    В придорожном кафе, на котором без изысков написано «Дока-пицца», нас за копейки накормили сносным обедом, который, наверное, еще не выдерживал стольких похвал. Стояла солнечная погодка, и это было очень приятно.

    Вообще, время года, в которое была осуществлена поездка, по внешнему виду больше подходило для сентиментальной повести, чем для путевых заметок. Красота осени, как и следовало этого ожидать в дороге, на Сахалине просто сверхъестественная. Яркие цветные разводы на сопках и полях напоминали мультипликационные клипы «битлов» периода Желтой Подлодки или Сержанта Пеппера. «Lucy in the Sky with diamonds».

    Мы проезжали маленькие поселки, распевая во всю глотку их названия на мотив песни «Во кузнице молодые кузнецы». Дядя Саша терпел.

    X

    В Тымовском нас ждал просто королевский прием: столовая, гостиница и душ. Один номер был на четверых, и еще два — одноместные. Первый отдали дяде Саше. Насчет второго Тема осуществил тонкий ход. Сначала он спросил, почему я не хочу веселиться со всеми вместе, а когда я окончательно расположился в четырехместном, заявил, что сильно устал и завалился в свободном. Мне пришлось ложиться стратегически, памятуя о Колином храпе, а именно — по диагонали от него. Это помогло, учитывая, что храпеть он в ту ночь передумал. Утром нас ждал завтрак из манной каши (!) и омлета (!) в столовой местного училища. Если это было не училище, не обессудьте — это не умышленное искажение истины. Истина заключалась в том, что это был настоящий завтрак, напоминающий пионерские лагеря и походы в столовку поющим вразнобой строем.

    Занятия проводили в зале местной школы искусств, о чем и свидетельствовало слово «искусство», торжественное и одиноко висящее на стене. В этот раз нас не ждали 150 учеников, их было около 30, но при этом их привезли из всего района, по принципу «четверо и учитель». Мы не совсем поняли, почему именно в такой пропорции. Но какие отзывчивые это оказались люди! Некоторые приехали за 70 километров, и уезжали, что особенно приятно, очень довольные. Кроме того, на первой, разгонно-мотивационной лекции Темы, рассчитанной, напоминаю, на старший школьный возраст, сидели довольно взрослые люди в строгих костюмах. Потом, в перерыве, они грустно стояли около своих автомобилей, не совсем понимая, на что они, собственно, потратили предыдущий час. Вид у них был вполне презентабельный, предполагающий определенные жизненные достижения, так что их приход на школьные занятия лично для меня остался загадкой.

    А в общем — впечатления от Тымовского остались самые благостные. Настроение не испортила даже порванная струна, которую Тема мне возместил там же, в виде целого комплекта. Правда, он оказался весьма дороговат, и существовал, по словам продавщицы, в одном экземпляре на весь район. Сказав об этом, продавщица тут же достала еще один комплект, подешевле, но мне совсем не улыбалось покупать шесть струн в одном пакетике, перекрученных на манер каната. Упаковщик, кто бы ты ни был, ты — гений.

    ХI

    От Тымовского дорога идет на запад и на восток. Сначала мы рванули на запад, и там был Александровск-Сахалинский. Очень живописный город, самый красивый из всех, что я видел на Сахалине. Дорога вьется по покрытым лесами сопкам, открываются незабываемые виды на перевалы, а в конце пути перед вами предстает уютно расположенный город и знаменитая скала Три Брата.

    Это была самая познавательная и самая затяжная остановка из всех. Из-за долгого пути до Ноглик — конечного пункта нашей поездки — мы провели в Александровске две ночи. Впечатлений было выше крыши — я как-то странно заболел, потеряв силы ровно на день. Расположились в общежитии педагогического училища, филиала СахГУ. Занятия наутро вели там же, на первом этаже учебного корпуса, который соединен с общежитием каким-то немыслимым коридором. При шествии по этому длинному сооружению мне почему-то вспоминались полеты повстанческих кораблей по техническим тоннелям внутри Звезды Смерти.

    Все оставшееся после занятий дневное время мы посвятили изучению достопримечательностей. Город ими богат. В центре есть памятная доска, посвященная политкаторжанам. Далее — музей Чехова, расположенный в историческом здании, которое стоит лет так уже сто сорок. Антон Павлович пивал здесь чай, заходя в гости к хозяину-поселенцу. Нас впечатлил стоящий неподалеку памятник писателю. По сравнению с южно-сахалинским он какой-то более динамический, что ли, а по худобе — более каторжный.

    Работница музея провела для нас познавательную экскурсию, но под конец слегка испортила мне настроение, предъявив не менее уважаемому мной писателю Власу Дорошевичу, такому же покойному, как и Чехов, сомнительное обвинение в плагиате. Я стал совмещать эту версию со случаем попадания моей ноги в дыру на лестнице, ведущей к музею. Нога чуть не осталась там навсегда, и это было очень больно. И то, и другое мне не понравилось.

    Зато мы абсолютно были без ума от мыса Жонкиер. Вот уже где действительно сердце острова. На его вершине чувствуется такая мощь, что хочется орать во все горло, пропуская через себя мировую энергию, струящуюся там в избытке. Что мы время от времени и проделывали, выкрикивая фразу Жеки, которую он часто использовал на занятиях: «Предела нет! Предела нет!». Ведущий сквозь гору старый туннель, изначально пробитый арестантами, подтверждал эти слова.

    ХII

    Под конец поездки мы сильно вымотались. Но впереди еще был поселок Ноглики, ехать до которого пришлось опять через Тымовское. Дорога до Ноглик оказалась нечеловечески разбита. Мы привыкли к тряске, но этот отрезок пути был невыносим. Вещи хаотично передвигались по нашему героическому автобусу, и остановить это движение было невозможно. Оставалось только безучастно наблюдать за постоянно съезжающими с задних сидений сумками, коробками с оставшейся едой и ватманами. Экран, будучи в основе своей более железным, чем тканевым, громыхал, как подземная фабрика орков из Властелина Колец. Мы ехали вдоль каких-то вырубок, что только усиливало ощущение приближающегося апокалипсиса.

    Но перед поселком начался милый сердцу асфальт, и все представилось совсем в другом свете. Чего я только не слышал о Ногликах! До этого я думал о них не иначе, как о месте, в котором навечно задержались девяностые. Однако это оказалось вполне цивилизованное место, населенное приятными людьми. Вот тебе и стереотипы. Известно, что великие газовые гиганты стараются всячески облагородить свое царствование. Не знаю, благодаря им, или еще кому, но Ноглики мне понравились.

    Мы проводили занятия в местной библиотеке, одновременно являющейся школой искусств, если я не ошибаюсь. Школьники, пришедшие к нам, оказались прямо таки продвинутыми. Мы еще долго с ними общались после занятий, а в довершение ко всему нас показали на местном телевидении и взяли интервью. Финальный день оказался очень достойным.

    В Ногликах свершилось то, чего мы вожделели — был торжественно открыт военный паек. Это была пища богов. Если всех наших солдат будут так кормить, любая война будет выиграна. Хотя, говорят, ни шиша солдат этими пайками не кормят. И был долгий-долгий путь домой: сутки в пути, ночевка в автобусе в районе Поронайска, взорвавшееся колесо за Долинском.

    Проехав по Сахалину насквозь, «Творческий автобус» в итоге уткнулся в родные ворота и кучу критики, которую вероломно разложили на его пути. Конечно, мы не имели права, конечно, нам нечего было рассказывать. Конечно, эти строки безграмотны и отвратительны, особенно для тех, кто дотерпел до этой фразы. Время в ужасе замерло перед нашими кошмарными деяниями. Ну что ж, каждому свое. Можно продолжать идти дальше по пути высшего морализаторства, а мы пойдем своим путем, тем самым. Северосахалинским.

    Дмитрий Понизов

    читать вторую часть

    Нашли ошибку в тексте?
    Выделите её и нажмите Ctrl + Enter

    Просмотров: 2591

    Если материал вам понравился,
    расскажите о нем друзьям. Спасибо!

    Комментарии для сайта Cackle

    Читайте также

    Недвижимость

    Авто